К тому времени, как мы докатились, мутузя друг друга, как первоклашки, до входа в наш бассейн, ее пальцы окончательно запутались в моих волосах, а я изо всех своих сил пытался остановить ее.

– Просто скажи, что тебе очень жаль, что ты вел себя как последний мерзавец, Итан. – Она вся кипела. – Скажи это прямо сейчас.

– А ты скажи, что просишь прощения за то, что испортила все мои последние полтора года в школе.

– Я ни о чем не жалею, так и знай!

– Тогда я тоже вообще ни о чем ни хрена не жалею.

Я в ярости посмотрел на нее, а она – на меня. Никто из нас не сказал ни слова, и не успел я опомниться, как мои губы неожиданно прижались к ее губам, и она зажмурилась.

– Пошел ты, Итан… – прошипела она прямо в мои губы. – Да я трахать тебя хотела…

– Я не трахаю девственниц.

Она попыталась ударить меня, но я схватил ее за запястье, и мы опять покатились по траве.

Под проливным дождем мы целовались и боролись – наши губы говорили одно, наши руки – другое.

Когда мы врезались в ограду вокруг нашего бассейна, на нашем заднем дворе вспыхнули огни.

– Итан? – раздался рев моего отца. – Ты опять пытаешься сбежать, негодник? Ты совсем совесть потерял?

– Нет, сэр. – Я встал с земли и потянул за собой Рэйчел. – Я как раз рассказывал Рэйчел о своем наказании.

Он вышел на веранду и включил там свет.

– О, это же просто Рэйчел, дорогая! – крикнул он, обернувшись к моей маме, и, уже обращаясь к нам, сказал: – Может, вам двоим наконец-то стоит обсудить, как до конца года вести себя достойно, чтобы избежать подобных неприятностей. А ты, сын, чтобы через десять минут был у себя в комнате, и готовься провести остаток этой недели за тщательной уборкой всех моих офисов после уроков.

Как только он скрылся в доме, я повернулся к Рэйчел.

– Я хочу, чтобы ты знала: я никогда не прощу тебя за это.

– Не припоминаю, чтобы я просила у тебя прощения. – Она гнусно фыркнула и отступила от меня.

– Это дерьмо еще не закончилось, Рэйчел, так и знай.

– И никогда не закончится.

Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДОГАДАТЬСЯ…

– С тобой что-то не так, Итан? – спросила Тереза, погладив мое плечо. Пару недель спустя мы с ней ехали на автобусную станцию.

– Все в полном порядке, – солгал я. – Просто думаю кое о чем.

– Вот как? – Тереза зарделась. – Это о том, как ты будешь замечательно проводить со мной эти выходные в отеле в горах?

Нет, о том, как замечательно я проведу там эти выходные с Рэйчел…

– Конечно.

Тереза еще больше покраснела и откинулась на спинку сиденья, а когда машина свернула на очередную заснеженную дорогу, у меня в голове закружились мысли о Рэйчел. Было достаточно плохо уже то, что с тех пор как она переехала в наш дом, мои фантазии о ней полностью вышли из-под контроля, а теперь, когда я попробовал на вкус ее губы, я хотел гораздо большего. И узнав совершенно точно, что она выдумала большинство своих любовных историй, я теперь горько сожалел о том, что не выяснил все еще тогда, хотя и был почти уверен в том, что дела обстоят именно так.

С того вечера, когда она рассказала мне о своих выдуманных любовных историях, я перечитал все ее письма за первые два года. Только на этот раз я уже читал между строк и лишь головой качал, отмечая очевидное совпадение ее так называемых парней с персонажами книг и даже именами авторов, а ведь мне тогда даже в голову не пришло подвергнуть ее выдумки сомнению.

Она использовала имена Дик Чарльз (Чарльз Диккенс), Крис Грей (Кристиан Грей), Джон Гриссом (Джон Гришем) и еще так много других, совершенно очевидных вариаций имен писателей и их героев, что я был просто потрясен своей тупостью, не позволившей мне с самого начала обо всем догадаться. Какая-то часть меня хотела от души посмеяться над этим, но другая часть жаждала признаться Рэйчел, что временами я зажигал на вечеринках и менял девчонок просто потому, что не хотел отставать от нее, ведь, судя по ее письмам, она очень весело проводила время на корабле.

– Я просто в восторге от того, что мы проведем все эти выходные вместе, – сказала Тереза, целуя меня в щеку, когда мы въехали на парковку автобусной станции.

– Я тоже. – Я заставил себя улыбнуться и уже собирался выдать ей одну из моих стандартных фраз для такого случая, но тут заметил Рэйчел, выходящую из чьей-то машины. Потом я увидел парня, целующего ее в щеку, а затем и в губы.

На этот раз я почувствовал не просто легкий укол ревности, как обычно. Это было всепоглощающее чувство зависти.

=«Поездка старшего курса в отель в горах», скорее всего, означала «секс с неограниченным количеством алкоголя». А то, что поездка была назначена на Хеллоуин, делала эту идею еще безумнее.

С того самого момента как мы погрузились в автобус, фляжки и красные стаканчики текли по проходу вверх и вниз, пары целовались так, как будто их никто не видел, а те, кто уже был пьян, организовали небольшой хор и фальшиво выводили песни девяностых. Безумия тоже хватало: Человек-Паук в маске раздавал жвачку с травкой, Золушка поедала взбитые сливки, а королева Эльза (вообще-то их было целых пять штук) каждый час открывала новую банку пива.

Поскольку для этого мероприятия не были оговорены жесткие рамки, в автобусе не было надзирателей из числа преподавателей нашего колледжа. Была только группа организаторов-студентов, которые требовали, чтобы мы соблюдали три простых правила.

Я смотрела вперед, когда автобус катил по горному серпантину, надеясь, что скоро мы доберемся до «потрясающего отеля». Мое сердце болезненно колотилось, чего никогда не случалось раньше, и моим единственным желанием было как можно скорее выбраться из этого чертова автобуса.

Я почувствовала это желание, как только увидела Терезу, которая сидела рядом с Итаном, положив голову ему на плечо, и что-то шептала ему на ухо.

О чем они там говорили, интересно?

– Ты в порядке, Рэйчел? – Райан похлопал меня по плечу, обращая мое внимание на себя.

– Да, со мной все в порядке.

– Ты уверена? – Он улыбнулся и протянул мне булочку. – Первые несколько часов ты была очень молчалива. Только не говори, что мне придется провести все выходные, разговаривая с самим собой.